Природа, 1) в широком смысле — всё сущее, весь мир в многообразии его форм; понятие П. в этом значении стоит в одном ряду с понятиями материи, универсума, вселенной.
2) В более узком смысле — объект науки, а точнее — совокупный объект естествознания («наук о П.»). При этом разные естественные науки изучают различные аспекты П. и выражают результаты своего исследования в форме универсальных, но достаточно конкретных законов (типа, например, законов механики, которые характеризуют механическое движение в П., а не П. как таковую). П. в целом выступает как общее понятие, задающее принципиальную схему понимания и объяснения того или иного конкретного предмета изучения (например, представления о пространстве и времени, движении, причинности и др.). Такое общее понятие П. разрабатывается в рамках философии и методологии науки, которые выявляют его основные характеристики, опираясь при этом на результаты естественных наук. Как предельная абстракция, основными характеристиками которой являются универсальность, законосообразность и самодостаточность, понятие П. выдвигается на первые роли в социально-культурном плане в эпоху Возрождения в условиях борьбы против религиозного догматизма и средневековой схоластики (эту линию ярко выражают ориентированное на человека искусство Возрождения и материалистической философской системы), но закрепляется оно лишь с утверждением опытного естествознания (16—17 вв.(века)).
Современное естествознание наследует традиции понимания П., выработанные в новое время, но одновременно существенно обогащает их. Это выражается в представлениях о развитии П. и его специфических закономерностях, о различных формах движения материи и различных структурных уровнях организации П., в расширении представлений о типах причинных связей и т.п. Например, с созданием теории относительности существенно видоизменились взгляды на пространственно-временную организацию объектов П.; развитие современной космологии обогащает представления о направлении естественных процессов; достижения физики микромира способствуют значительному расширению понятия причинности; прогресс экологии привёл к пониманию глубоких принципов целостности П. как единой системы. Вместе с тем интенсивное развитие комплекса социальных наук приводит к тому, что наряду с понятием П. интегрирующую роль в познании начинает играть такое понятие, как деятельность.
3) Наиболее употребительно толкование понятия П. как совокупности естественных условий существования человеческого общества. В этом смысле понятие П. характеризует не столько П. как таковую и П. как объект наук, сколько место и роль П. в системе исторически меняющихся отношений к ней человека и общества. Понятие П. употребляется для обозначения не только естественных, но и созданных человеком материальных условий его существования — «вторая П.». По словам К. Маркса, постоянное осуществление обмена веществ между человеком и П. — закон, регулирующий общественное производство; без такого обмена была бы невозможна сама человеческая жизнь (см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 23, с. 51, 514).
Реальную основу отношения человека к П. образует его деятельность, которая всегда осуществляется в конечном счёте в П. и с данным ею материалом. Поэтому и изменение отношения к П. на протяжении истории общества определяется прежде всего изменением характера, направленности и масштабов человеческой деятельности. Первобытный человек подавляющую часть средств существования получал от П. в готовом или почти готовом виде, продукты его материальной деятельности были непосредственно продуктами П. Сообразно с этим в отношении человека и общества к П. главным было по существу прямое потребление. Господство этого типа отношения легко просматривается в развитии культур, основанных на скотоводстве и земледелии; исходный продукт производства сохраняет здесь свою непосредственную принадлежность к П. Чисто природными были и довольно жёсткие пространственно-временные рамки деятельности; пространственно она локализовалась по слабо взаимосвязанным очагам культуры и испытывала сильнейшее влияние географических условий, а её ритмика задавалась прежде всего ритмами П. (суточными и сезонными), так что циклы деятельности в целом соответствовали циклам П.
Эта общая схема отношения к П. мало изменилась и после возникновения высокоразвитой античной культуры, т.к. последняя фактически не затронула принципиальную структуру материальной деятельности (её ведущим мотивом продолжает оставаться получение и обработка материала П.), в которой и осуществляется реальное взаимодействие П. и общества. Масштабы этого взаимодействия начали заметно меняться лишь в новое время — в связи с развитием машинного производства, которое потребовало новых видов сырья и источников энергии и, следовательно, более глубокого проникновения в «кладовую» П. Человек начал теперь не только значительно больше брать у П., но и делать это в существенно иных формах; он не просто потреблял материал П., а всё более основательно перерабатывал его, придавал ему новые, внеприродные свойства, так что в сумме продуктов производства социальные качества, созданные деятельностью, получали растущий перевес над качествами природными, естественными. С этого момента отношения потребления замещаются отношениями покорения П., расширяющейся эксплуатации природных ресурсов. Под этим знаком проходит первая промышленная революция, которой предшествовала эпоха Великих географических открытий, способствовавших существенному расширению объёма и номенклатуры эксплуатируемых ресурсов П. Общество всё более активно осваивает и преобразует естественное пространство П., создаёт на нём свои, специфически социальные формы организации — «вторую П.», социальное пространство, законы которого задаются не только природными условиями, но во всё большей степени — общественным трудом; одновременно меняется и ритмика деятельности, утрачивая непосредственную зависимость от ритмов П.
До начала современной научно-технической революции эксплуатация П. носила преимущественно экстенсивный характер, т. е. основывалась на увеличении объёма и разновидностей получаемых от П. ресурсов. При этом масштабы деятельности общества практически не были ограничены извне, со стороны П. — человек мог брать у неё «без счёта», столько, сколько позволяла его собственная производительная сила. К середине 20 в. такой способ эксплуатации начинает приближаться к критическим точкам, причём сразу в нескольких отношениях: масштабы потребления традиционных источников энергии, сырья и материалов становятся сравнимы с их общими запасами в земной П.; та же картина вырисовывается и в отношении естественной базы для производства продовольствия в связи с быстрым ростом населения планеты; совокупная деятельность общества оказывает всё более заметное влияние на П., явственно вторгается в её естественные механизмы саморегуляции, резко видоизменяет условия существования живой материи. Всё это создаёт объективно-природную основу и необходимость перехода от экстенсивного к интенсивному способу эксплуатации П., т. е. более полному, эффективному и разностороннему использованию её ресурсов. Со стороны самого общества эта необходимость подкрепляется соответствующим изменением характера деятельности, которая теперь уже не может развиваться спонтанно под воздействием своей собственной внутренней логики, а требует специального регулирования, поскольку оказывается ограниченной совокупность её материальных, природных условий. В современном обществе инструментом такого регулирования выступает наука — главное орудие интенсификации производства и рационализации, осмысленного переустройства материальных отношений человека с П. На науку всё более последовательно и ориентируется современная деятельность. В итоге начинает складываться новый тип отношения общества к П. — отношение глобального управления, которое охватывает как процессы в П., так и деятельность общества в целом и предполагает разработку рациональных программ этой деятельности, учитывающих характер и границы допустимого воздействия на П. и необходимость её сохранения и воспроизводства. П. во всё больших масштабах становится существенным и разумно управляемым компонентом социального организма.
Этот процесс, однако, по-разному протекает в разных социально-экономических условиях. Ещё основоположники марксизма показали, что капитализм рождает хищническое отношение к П., источник которого заключён в господстве частного, индивидуалистического интереса. По словам К. Маркса, культура, если она развивается стихийно, а не направляется сознательно, оставляет после себя пустыню (см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 32, с. 45). Практика современного капитализма свидетельствует о том, что буржуазный строй создаёт серьёзные препятствия на пути построения рационального управления П. и потому сталкивается с различными глобальными кризисами — экологическим, энергетическим и т.д. В противоположность этому сама сущность социалистического строя активно благоприятствует рационализации отношения к П., осуществлению разумного управления ею. «... Коллективный человек, ассоциированные производители рационально регулируют... свой обмен веществ с природой, ставят его под свой общий контроль... совершают его с наименьшей затратой сил и при условиях, наиболее достойных их человеческой природы...» (Маркс К., там же, т. 25, ч. 2, с. 387). Но это, разумеется, не означает, что реализация этого принципа достигается автоматически, она требует широких и активных усилий.
Развитие форм деятельности определяло и изменение духовно-теоретического отношения к П. с той, однако, разницей, что здесь непосредственное влияние оказывали не формы материального производства, а их преломление в формах духовной деятельности. Для первобытного человека, почти полностью растворённого в П., характерно её одухотворение (см. Анимизм); мир П. выступает здесь непосредственно как мир самого человека; мифологическое мышление ещё не располагает основаниями для противопоставления П. и человека. Собственно теоретическое отношение к П. впервые складывается с отделением философии от мифологии, т. е. с появлением теоретического мышления как такового. В ценностном плане это отношение оказывается двойственным: та часть П., которая вовлечена в орбиту деятельности человека, толкуется с утилитарно-прагматической точки зрения как потребительская ценность, как источник ресурсов для человека и место его обитания (эта ценностная позиция сохраняется вплоть до середины 20 в.); П. же в целом долгое время выступает как неизмеримо превосходящая человека сила и потому — как идеал гармонии, нерукотворного совершенства. Этот тип ценностного отношения определяет и направление теоретических размышлений о П. Через всю античную философию проходит трактовкаП. каксовершенства, как средоточия логоса (хотя способы этой трактовки весьма различны; если, например, у Пифагора мир, П. выступают как гармония, как безусловно совершенный порядок, то для Демокрита П. — это царство стихийных сил, а Платон вообще занимает здесь особую позицию, предвосхищающую позднейшее отношение к П. со стороны христианской религии — толкование П. как бледного отражения сверхматериального идеального мира). Античному мышлению свойственно обращаться к П. как к эталону организации, мерилу мудрости, а жизнь в согласии с П. и её законами расценивается здесь обычно как самая благая и желанная. Иначе говоря, П. возвышается над теоретическим мышлением как нечто превосходное, необъятное, неисчерпаемое и в своей целостности доступное лишь идеально. Аналогичное по типу отношение формируется и в др. культурах, сумевших развить теоретическое мышление, в частности в индийской и китайской.
Существенно иное отношение к П. складывается с утверждением христианства, которое рассматривает её как воплощение материального начала, как «низ», где всё преходяще и изменчиво. Земному, П. резко противопоставляется вечное, абсолютное духовное начало — бог, безусловно стоящий над П. В противоположность античности основных идеей здесь является не слияние с П., а возвышение над нею.
Возрождение вновь обращается к античным идеалам толкования П. и всего естественного, природного как воплощения гармонии и совершенства. Эта позиция и позднее многократно воспроизводится в самых разных контекстах, в частности в концепции естественного права(Ж. Ж. Руссо и др.), выводившей право из данных П., «естественных» законов человеческого общежития, а также в ряде школ литературы и философии, активно проводивших лозунг «назад, к П.» и усматривавших в нём единственное спасение от разрушительного действия буржуазных порядков.
Этот же идеал отношения к П. в новое время сыграл немалую роль в превращении П. в объект научного изучения. Вместе с тем развитие науки и начало активного освоения П. на базе развития промышленности существенно трансформировали первоначальную схему идеализированного и поэтизированного отношения к П. Опытное естествознание выдвигает идею «испытания» П. По отношению к познавательной и практичной активности человека П. начинает выступать как объект, как поприще деятельности, как косная и инертная сила, требующая покорения, установления над нею господства разума.
Такой тип отношения к П. сохраняется до тех пор, пока действительное господство над нею не начинает превращаться в реальность. Когда мир, созданный деятельностью человека, становится соизмеримым с миром П., т. е. когда деятельность общества достигает планетарных масштабов, становится по своему объёму сравнимой с масштабами процессов в П., утилитарно-прагматическое отношение к П. постепенно перестаёт быть самодовлеющим и безграничным, оно дополняется осознанием растущей зависимости самой П. от человека и его деятельности. На этой основе складывается новый тип ценностного отношения к П., который можно назвать социально-историческим и который исходит из оценки П. как уникального и универсального вместилища человека и всей его культуры. Такая оценка предполагает ответственное отношение к П., постоянное соизмерение нужд общества и возможностей П. в их удовлетворении, учёт того важного фактора, что сам человек и человечество есть часть П.
В научно-теоретическом плане этой ценностной переориентации соответствует переход от идеи абсолютного господства над П. к идее отношений общества и П. как отношений партнёров, соизмеримых по своему потенциалу. Первым теоретическим выражением этой позиции явилась созданная В. И. Вернадским концепция ноосферы. Сознание потенциального (а в некоторых пунктах и актуального) превосходства общества над П. постепенно, хотя и не безболезненно, рождает новый подход, основанный на идее единого, сбалансированного и ответственного управления социальными и природными процессами и условиями. Во 2-й половине 20 в. этот подход начинает получать распространение и выступать в качестве основы регулирования деятельности и всей системы практических отношений общества и П., в том числе мероприятий по охране природы и защите окружающей среды.
Однако процесс рационализации отношений с П. далеко ещё не стал всеобщим. В ряде стран продолжаются загрязнение среды, хищническая эксплуатация ресурсов П. В связи с этим на Западе получил распространение т. н. экологический пессимизм, исходящий из якобы необратимо гибельного характера деятельности человека в П. и в своих крайних формах требующий свёртывания технической цивилизации. В капиталистических странах питательной почвой для такой точки зрения является не только наличие нерешенных вопросов в рационализации отношений общества и П., но и сам характер общественного строя. В то же время практика социализма показывает, что общество, основанное на общественной собственности, в состоянии разумно регулировать свои отношения с П., и хотя далеко не все вопросы удаётся решить сразу, планомерный подход к ним создаёт гарантию успеха и лишает экологический пессимизм социальной базы.
Лит.: Энгельс Ф., Диалектика природы, Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20; Ленин В. И., Материализм и эмпириокритицизм, Полн. собр. соч.(сочинение), 5 изд., т. 18; Калесник С. В., Общие географические закономерности Земли, М., 1970; Федоров Е. К., Взаимодействие общества и природы, Л., 1972; Человек, общество и окружающая среда, М., 1973; Общество и природа, «Вопросы философии», 1973, № 4; Человек и среда его обитания. Круглый стол журн. «Вопросы философии», «Вопросы философии», 1973, № 1—4; Рожанский И. Д., Понятие «природа» у древних греков, «Природа», 1974, № 3; Герасимов И., Будыко М., Актуальные проблемы взаимодействия человека и природы, «Коммунист», 1974, № 10.
