Рабле (Rabelais) Франсуа (около 1494, близ г. Шинон, Турень, — 9.4.1553, Париж), французский писатель. Родился в имении отца — юриста и землевладельца. В молодости монах; с 1527, покинув монастырь, изучал право, топографию, археологию, медицину. Доктор медицины с 1537. Вёл жизнь странствующего гуманиста, лектора и врача. В 1532 в качестве продолжения популярного лубочного романа о великанах Р. издал «Пантагрюэля», а затем, на протяжении двадцати лет, ещё три книги романа «Гаргантюа и Пантагрюэль», встреченного современниками с восторгом. Каждая из частей романа подвергалась запрету за откровенное и дерзкое свободомыслие, автору не раз приходилось скрываться от преследований за границей. Посмертно изданная под именем Р. «Пятая книга Пантагрюэля» (1564) написана неизвестным автором — вероятно, с использованием оставшихся после Р. материалов.
Великий роман Р. — подлинная художественная энциклопедия французской культуры эпохи Возрождения: её религиозной и политической жизни, философской, педагогической и научной мысли, общественного быта и духовных устремлений. Всесторонний и беспощадный смех над отживающим миром сочетается у Р. с безграничной верой в обновление жизни, в научный и социальный прогресс, принимая форму предсказаний грядущих великих открытий и изобретений или форму утопии свободного общества (описание Телемского аббатства). За необузданной фантастикой и с виду хаотичным построением книги, «... наиболее причудливой в мировой литературе» (France А., CEuvres complètes, v. 17, P., 1928, p. 45), ощущается замечательная трезвость и стройность универсального гуманистического мировоззрения. Сам Р. определяет свой «пантагрюэлизм» (т. е. гуманизм) как «... глубокую и несокрушимую жизнерадостность, перед которой все преходящее бессильно...» («Гаргантюа и Пантагрюэль», М., 1966, с. 437). Исторически его питает Возрождение, по словам Ф. Энгельса, — «... величайший прогрессивный переворот из всех, пережитых до того времени человечеством...» (Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 20, с. 346). Художественно «пантагрюэлизм» представлен в двух главных образах романа — в короле-великане Пантагрюэле («Всежаждущем» знаний), вечно невозмутимом перед любыми превратностями фортуны, перед «всем преходящим» (олицетворение идеального будущего человечества), и в его закадычном друге и спутнике, вечно сомневающемся, неугомонном бродяге Панурге (олицетворение реального народа переломной эпохи). На этом как бы символическом союзе ищущей передовой мысли гуманизма с беспокойным и на свой лад тоже ищущим народом, материальной силой прогресса, основан и сюжет последних трёх книг романа (после описания воспитания и молодости отца Пантагрюэля, великана Гаргантюа, в первой книге — знаменитые в истории педагогики главы романа — и детства самого Пантагрюэля во второй); аллегорическое, но прозрачное по своему смыслу путешествие пантагрюэльцев к Оракулу Божественной Бутылки (к Истине) за ответом на комически тревожащий Панурга вопрос — «жениться или не жениться», за ответом на все «больные вопросы». В богатом приключениями морском путешествии они терпят всякого рода невзгоды, посещают разные «острова» со смехотворными обитателями — олицетворениями косности, фанатизма, неразумия, — эти пережитки старого мира служат для «жаждущих» и «ищущих» пантагрюэльцев доказательствами от противного на пути к истине.
В мировой литературе Р. — один из величайших гениев комического. Подобно сюжету его романа, продолжению народной книги, смех Р. по своим источникам и приёмам, как и по своему духу в целом, коренится в народном творчестве. Жанры фольклора — сказки, фаблио, шутки, поговорки, приёмы гротеска в языке и образотворчестве — всё это вошло в роман. Главный источник смеха у Р. — материализация духовного во вкусе народной поэзии, игра на двузначном характере «жажды» у его героев — жажды вина и жажды знаний: отрицание средневекового идеала аскетизма и самоограничения, прославление всестороннего, телесного и духовного, удовлетворения потребностей и безграничного развития личности, «... ибо между телом и духом существует согласие нерушимое» («Гаргантюа и Пантагрюэль», с. 321). Любимый приём комического искусства Р. — утрировка, доведение пороков («порождений Антифизиса» — Противоприроды) до фантастически одностороннего, чудовищного и вместе с тем чувственно наглядного, а потому сугубо смехотворного гротеска. В целом глубоко жизнерадостный и многообразный смех Р. — не сатира, к которой он часто близок лишь по материалу (пороки), а не по тону, весёлому и веселящему, глумящемуся над злом, но лишённому страха перед ним, как и тревоги за ход жизни и исход комического конфликта. Это многозначный по оттенкам, но всегда бодрый, радостный, «чисто комический» (без свойственных юмору грусти или умиления перед слабостью человеческой) праздничный смех, как на карнавале; в его основе извечное народное чувство смеха как симптома счастья, довольства, беспечности, здоровья. Но смех, согласно доктору медицины Р., обладает и обратной силой, исцеляющей и возрождающей, рассеивая скорбь, чувство разлада с жизнью, болезненное состояние духа. Смех свидетельствует о здоровом, ясном духовном зрении — и дарует его. «Освобождая от всяких эффектов» (слова Р.), замутняющих наше сознание, смех играет для познания жизни «терапевтическую» роль. Влияние комического у Р. на последующее развитие французской литературы — от Лафонтена и Мольера до Р. Роллана («Кола Брюньон»)— огромно.
Соч.: CEuvres complètes, texte établi et annoté par J. Boulenger, [P., 1934]; в рус.(русский) пер.(перевод) — Гаргантюа и Пантагрюэль, пер.(перевод) Н. Любимова, М., 1966.
Лит.: Евнина Е. М., Ф. Рабле, М., 1948; Пинский Л., Смех Рабле, в его книга: Реализм эпохи Возрождения, М., 1961; Бахтин М., Творчество Ф. Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса, М., 1965; F. Rabelais, Ouvrage publié pour ie 400 ans de sa mort, Gen., 1953: Tetel М., Rabelais, N. Y., [1967] (лит.); Claude С., Rabelais, [P., 1973].
