Ломоносов Михаил Васильевич [8(19).11.1711 — 4(15).4.1765], первый русский учёный-естествоиспытатель мирового значения, человек энциклопедических знаний, разносторонних интересов и способностей, один из основоположников физической химии, поэт, заложивший основы современного русского литературного языка, художник, историк, поборник отечественного просвещения и развития самостоятельной русской науки.
Л. родился в деревне Денисовка (ныне село Ломоносово) Куростровской волости около села Холмогоры (Архангельской губернии) в семье крестьянина-помора Василия Дорофеевича Ломоносова, занимавшегося морским промыслом на собственных судах. Стремясь получить образование, Л. в декабре 1730 покинул дом отца и отправился в Москву. Выдав себя за сына дворянина, в январе 1731 он поступил в московскую Славяно-греко-латинскую академию при Заиконоспасском монастыре. В 1735 в числе наиболее отличившихся учеников Л. был послан в Петербург для зачисления в Академический университет, а в 1736 командирован в Германию для обучения химии и металлургии. Он учился сначала в Марбургском университете под наблюдением и руководством известного физика и философа Х. Вольфа, а затем во Фрейберге у химика и металлурга И. Генкеля. За границей Л. пробыл до 1741 и вскоре по возвращении (в январе 1742) был назначен адъюнктом АН(Академия наук) по физическому классу, а в августе 1745 стал первым русским, избранным на должность профессора (академика) химии. Деятельность Л. в АН(Академия наук) была весьма разносторонней. В 1746 он первым стал читать публичные лекции по физике на русском языке, тогда же опубликовал перевод краткого изложения «Экспериментальной физики» Х. Вольфа. В 1748 по настоянию Л. для него была построена первая в России химическая научно-исследовательская лаборатория.
Научную деятельность Л. можно разделить на три периода: до создания лаборатории он в основном занимался химическими и физическими исследованиями, с 1748 проводил преимущественно химические работы, а с 1753 до конца жизни — в самых различных областях естественных и прикладных наук. Наряду с научными исследованиями Л. занимался литературным творчеством и опубликовал несколько од и трагедий. Движимый высоким патриотизмом, он предпринял детальное изучение ряда источников русской истории. Проявляя заботу о распространении просвещения в России, Л. настаивал на создании университета европейского типа, доступного всем слоям населения. Его хлопоты увенчались успехом: в 1755 по его проекту был организован Московский университет, носящий ныне имя Л.
В течение многих лет Л. разрабатывал технологию получения цветного стекла на фабрике, построенной им в Усть-Рудицах (близ Петербурга). Цветные стекла использовались для создания мозаик, в развитие искусства которых Л. внёс существенный вклад. Он создал ряд мозаичных портретов (например, портрет Петра I) и монументальную (около 4,8 ´ 6,44 м)мозаику «Полтавская баталия» (1762—64, Ленинградский дом АН(Академия наук) СССР). Мозаичные работы Л. были высоко оценены российской Академией художеств, избравшей его в 1763 своим членом.
На протяжении всей жизни Л. был инициатором самых разнообразных научных, технических и культурных мероприятий, направленных на развитие производительных сил России и имевших первостепенное государственное значение. Однако в условиях феодально-крепостного строя многие его «государственные помыслы» не могли быть осуществлены. В последние годы жизни Л. его научные работы были оценены за пределами России. Он был избран почётным членом Шведской АН(Академия наук) (1760), а затем почётным членом Болонской АН(Академия наук) (1764). Весной 1765 Л. простудился и 4(15) апреля скончался; он похоронен на Лазаревском кладбище Александро-Невской лавры в Ленинграде.
Научные исследования Л. по химии и физике основывались на представлениях об атомно-молекулярном строении вещества и, таким образом, продолжали то направление, которое развивалось в 17 веке, прежде всего Р. Бойлем. Л. задумал написать большую «корпускулярную философию» — трактат, объединяющий в одно стройное целое всю физику и химию на основе атомно-молекулярных представлений. Ему не удалось осуществить свой грандиозный замысел, но большую часть его физических и химических трудов следует рассматривать как подготовительные материалы к этой работе. Первым шагом в этом направлении было развитие учения о «нечувствительных» (то есть неощутимых) частичках материи — «корпускулах» (молекулах). Л. полагал, что всем свойствам вещества можно дать исчерпывающее объяснение с помощью представления о различных чисто механических движениях корпускул, в свою очередь состоящих из атомов. Таким образом, в теории Л. не вводятся материи огня, света, теплоты и другие специфические материи (за исключением заполняющего всё пространство эфира). Эта концепция Л. в основном противоречила общепринятым неверным представлениям 18 века. Характерно, что молекулярно-кинетическая теория теплоты, успешно развивавшаяся ещё в 17 веке и разрабатывавшаяся в начале 18 века Д. Бернулли, была совершенно оставлена современниками Л. в пользу теории теплорода. В своём произведении «Размышления о причине теплоты и холода» (1744) Л., тщательно проанализировав имевшийся опытный материал, привёл веские аргументы против теории теплорода. Он пришёл к предположению, что теплота обусловлена вращательными движениями частиц вещества. Эта гипотеза была в 19 веке использована в первоначальных попытках построения кинетической теории газов (Г. Дэви, Дж. П. Джоуль). В основу молекулярно-кинетической теории Л. положил свою формулировку философского принципа сохранения материи и движения: «... Все перемены, в натуре случающиеся, такого суть состояния, что сколько чего у одного тела отнимется, столько присовокупится к другому... Сей всеобщий естественный закон простирается и в самые правила движения: ибо тело, движущее своей силою другое, столько же оныя у себя теряет, сколько сообщает другому, которое от него движение получает» (Полное собрание сочинений, т. 3, 1952, с. 383). Л. считал законы сохранения вещества и движения основными, не требующими проверки аксиомами естествознания.
Чтобы убедиться в несостоятельности господствовавшего в ту эпоху учения об «огненной материи», Л. подверг проверке опыт Бойля, который, прокалив на огне запаянный сосуд, содержавший металл, обнаружил увеличение веса вскрытого сосуда и приписал это проникновению сквозь стекло «огненной материи» (флогистона). Повторив опыт Бойля, но не вскрывая сосуда после нагревания, Л. убедился, что «... славного Роберта Бойля мнение ложно, ибо без пропущения внешнего воздуха вес сожженного металла остается в одной мере» (там же, страница 563). И в отличие от химиков своего времени, Л. исключил «огненную материю» из числа химических агентов. Обнаружив далее, что образовавшаяся в запаянном сосуде окалина обладает большим весом, чем исходный металл, Л. попытался прокаливать металл в сосудах, «из которых был вытянут воздух». Но несовершенство насосов того времени не позволило Л. фактически получить вакуум и экспериментально раскрыть природу процессов горения и образования окалин.
Теоретическая химия Л. целиком опиралась на достижения физики. «Физическая химия, — писал Л., — есть наука, объясняющая на основании положений и опытов физики то, что происходит в смешанных телах при химических операциях... Химия моя физическая» (там же, том 2, 1952, с. 483; том 3, 1952, с. 241). В 1752—53 Л. прочитал студентам курс «Введение в истинную физическую химию», сопровождавшийся демонстрационными опытами и практическими занятиями. Он составил обширную программу исследований свойств растворов. Сохранились полученные им данные о растворимости солей в воде при различных температурах, об охлаждении растворов с записью хода падения температуры со временем. Л. разработал приборы для физического исследования химических объектов (вискозиметр для измерения вязкости, рефрактометр для определения показателя преломления, прибор для определения твёрдости образцов).
Значительное внимание Л. уделил исследованиям атмосферного электричества, проводившимся им совместно с Г. В. Рихманом. Л. и Рихман придали своим экспериментам количественный характер, разработав для этой цели специальную аппаратуру — «громовую машину». После гибели Рихмана от удара молнии (1753) Л. продолжал начатые исследования, несмотря на препятствия духовенства, считавшего гибель Рихмана «божьей карой». Л. полагал, что электрическое поле обусловлено вращательными движениями частиц эфира, полностью отрицая существование электрических зарядов в веществе. Такая концепция приводила, в частности, к неправильной оценке Л. роли молниеотвода.
Одним из важных изобретений Л. в области оптики была «ночезрительная труба» (1756—58), позволявшая в сумерки более отчётливо различать предметы. Кроме того, задолго до В. Гершеля Л. сконструировал отражательный (зеркальный) телескоп без дополнительного плоского зеркала. Л. интересовали также астрономия и геофизика. 26 мая 1761 во время прохождения Венеры по диску Солнца Л. открыл существование у неё атмосферы, впервые правильно истолковав размытие солнечного края при двукратном прохождении Венеры через край диска Солнца. С помощью разработанной им конструкции маятника, позволявшей обнаруживать крайне малые изменения направления и амплитуды его качаний, Л. осуществил длительные исследования земного тяготения.
Л. уделял значительное внимание развитию в России геологии и минералогии и лично произвёл большое количество анализов горных пород. Он доказывал органическое происхождение почвы, торфа, каменного угля, нефти, янтаря. В своём «Слове о рождении металлов от трясения Земли» (1757) и в работе «О слоях земных» (конец 1750-х годов, опубликована в 1763) он последовательно проводил идею о закономерной эволюции природы и фактически применял метод, впоследствии получивший в геологии название актуализма. «... Напрасно многие думают, что все, как видим, с начала творцом создано, — писал Л., —... Таковые рассуждения весьма вредны приращению всех наук...» (там же, том 5, с. 574—75). В этой же работе Л. приводил доказательства существования материка на Южном полюсе Земли.
Придавая важное значение развитию русского металлургического производства, занимавшего в 18 веке одно из ведущих мест в мире, Л. в 1763 опубликовал руководство «Первые основания металлургии или рудных дел», в котором подробно рассмотрел как свойства различных металлов, так и практически применяемые способы их получения. Вместе с тем Л. впервые здесь разработал физические условия «вольного» движения воздуха в рудниках и применил результаты этого анализа к процессам, происходящим в печах, работающих без принудительного дутья. Книга была выпущена огромным для того времени тиражом — 1225 экземпляров.
В 1758 Л. было поручено «смотрение» за Географическим департаментом, Историческим собранием, университетом и Академической гимназией при АН(Академия наук). Основной задачей Географического департамента было составление «Атласа Российского». Л. разработал обширный план получения как физико-географических, так и экономико-географических данных для составления «Атласа» с помощью организации географических экспедиций, а также обработки ответов на специальные анкеты, разосланные в различные пункты страны. Тесно связан с этими работами Л. его замечательный трактат «О сохранении и размножении российского народа» (1761), имеющий общественно-политический характер. В нём Л. предложил ряд законодательных и общественных мероприятий, направленных на увеличение народонаселения России путём повышения рождаемости, сохранения родившихся и привлечения иностранцев в русское подданство.
В «Рассуждениях о большой точности морского пути» (1759) Л. предложил ряд новых приборов и методов для определения долготы и широты места. В этом сочинении он впервые внёс предложение об организации международной Мореплавательской академии для совместного решения наиболее важных научно-технических проблем мореплавания. Л. исследовал морские льды и дал первую их классификацию. Он неоднократно подчёркивал политическую и хозяйственную важность для России освоения Северного морского пути. В 1762 —63 написал «Краткое описание разных путешествий по северным морям и показание возможного проходу Сибирским океаном в Восточную Индию», а в 1764 — «прибавление» к этой работе «О северном мореплавании на Восток по Сибирскому океану», сопроводив его «примерной» инструкцией «морским командующим офицерам». Он предвидел, что «России могущество будет прирастать Сибирью».
Русской историей Л. занимался ещё в 1749, но систематические исследования в этом направлении он начал с 1751, постепенно собрав по подлинным документам «Древнюю Российскую историю от начала Российского народа до кончины великого князя Ярослава Первого, или до 1054 года» (1—2 части), опубликованную в 1766, и «Краткий Российский летописец с родословием» (1760), представляющий собой перечень важнейших событий до эпохи Петра I включительно. Л. выступал с критикой норманской теории, отрицавшей самостоятельное развитие русского народа. Он признавал определённую роль народных масс в историческом процессе, однако, оставаясь в области истории, как и все естествоиспытатели-материалисты того времени, на идеалистических позициях, Л. решающую роль отводил деятельности отдельных исторических личностей.
С начала своей деятельности в АН(Академия наук) Л. боролся за расширение и улучшение её работы как учебно-научного учреждения. Будучи назначен в 1757 советником Канцелярии АН(Академия наук), он разработал план реорганизации управления АН(Академия наук) и подробный проект её устава. Петербургская АН(Академия наук), ставшая крупным научным центром Европы благодаря собранным в ней блестящим иностранным учёным, мало заботилась о создании самостоятельной российской науки. Л. предпринимал энергичные меры к устранению этого серьёзного недостатка в деятельности АН(Академия наук), уделяя особое внимание академическому университету и гимназии. Однако во всех начинаниях ему приходилось преодолевать препятствия, чинимые придворными и академическими кругами. Многие передовые организационные замыслы Л. остались поэтому неосуществленными или были осуществлены много позднее. Так, Л. долго и безуспешно добивался организации Петербургского университета, который был учрежден лишь более чем через полвека после смерти Л.
Подлинным преобразователем выступил Л. и в литературно-художественном творчестве; В. Г. Белинский назвал его «Петром Великим русской литературы». Новаторство Л. как поэта опиралось на глубокие традиции русской культуры, русского народного творчества, что особенно ярко сказалось в смелом преодолении непоследовательности той реформы русского стихосложения, которая была предложена в 1735 В. К. Тредиаковским. Силлабо-тоническая система стихосложения, в основных чертах сохранившаяся в русской поэзии до наших дней, теоретически обоснована Л. в «Письме о правилах российского стихотворства» (1739, опубликовано в 1778) и блестяще подтверждена его собственным поэтическим творчеством. Явившись создателем русской оды (первый образец её — ода «На взятие Хотина», 1739, опубликована в 1751), Л. придал этому традиционному в мировой литературе жанру высокое гражданственное звучание: «похвальная» по своему назначению, ода стала у Л. средством просветительской пропаганды достижений научной мысли и общественно-патриотических идей. Философские оды Л. высоко ценил А. С. Пушкин. Особое место в поэзии Л. занимает образ Петра I, претерпевающий характерную эволюцию, — от отвлеченно символической фигуры богоравного героя в одах 1740-х годов к конкретно-историческому изображению просвещённого монарха в незавершённой эпической поэме «Петр Великий» (1760). Важную роль сыграл Л. и в разработке таких поэтических жанров, как послание, идиллия, эпиграмма и других. Ему принадлежат трагедии «Тамира и Селим» (1750), «Демофонт» (1752). Широко распространялась в списках его сатира на реакционное духовенство «Гимн бороде» (1757).
Теоретическим обоснованием поэтической практики Л. были его фундаментальные филологические труды. В «Кратком руководстве к красноречию...» (1748) Л. утверждал, что чистота стиля зависит от основательного изучения грамматики русского языка и живой речи. В русском языке он видел «природное изобилие, красоту и силу...», не уступающие ни одному из европейских языков. «Российская грамматика» (1755, опубликована в 1757), первая подлинно научная грамматика русского языка, носила нормативный характер. Указывая употребление различных грамматических форм или различных вариантов одной формы, Л. связывал это с разными стилями литературного языка: одни возможны только в книжной речи, другие — в разговорной или в просторечии. Л. отметил также живые формы словоизменения. «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» (1758) — самая зрелая филологическая работа Л. В ней разрешены три проблемы: сочетание церковно-славянских и русских элементов в составе русского литературного языка; разграничение литературных стилей; классификация жанров. В основу своего трактата Л. положил 3 тезиса: в русском литературном языке из церковно-славянского языка должно остаться только то, что понятно и живёт в языке; из книжных источников должно сохраниться только то, что освоено народом в процессе многовековой практики и содержит запас слов, который удобен для выражения отвлечённых понятий; основной составной частью русского литературного языка, его первоосновой должна быть письменная и разговорная речь народа. В своих естественнонаучных произведениях и переводах Л. положил начало русской научной терминологии.
Л. был последовательным сторонником естественнонаучного материализма. Он полагал, что все явления природы имеют механический характер и следуют законам механики, однако, в отличие от своих современников, он не придерживался метафизических взглядов о неизменности и постоянстве мира и настаивал на эволюции всех естественных процессов в природе и постепенном изменении Вселенной и земного шара. Л. вёл резкую полемику с духовенством, разоблачая его невежество и четко отграничивая науку от религии.
Научное творчество Л. и его жизненный путь служат предметом исследований многих советских и зарубежных учёных. При институте истории естествознания и техники АН(Академия наук) СССР организован музей Л. (Ленинград). В 1956 АН(Академия наук) СССР учредила присуждение двух золотых медалей Л. — высшей награды АН(Академия наук) СССР за выдающиеся работы в области естественных и общественных наук (одна из них присуждается советским учёным, другая — зарубежным). Именем Л. названы город в Ленинградской области, течение в Атлантическом океане, горный хребет на Новой Земле, подводный хребет в Северном Ледовитом океане, возвышенность на острове Западный Шпицберген.
Соч.: Полное собрание сочинений, т. 1—10, М. — Л., 1950—59; Избранные труды по химии и физике, М., 1961; Избранные произведения, [вступительная статья А. А. Морозова], М. — Л., 1965.
Лит.: Меншуткин Б. Н., Жизнеописание Михаила Васильевича Ломоносова, 3 изд., М. — Л., 1947 (имеется библиография трудов Л.); М. В. Ломоносов, в книге: Научное наследство, т. 1, под редакцией академика С. И. Вавилова [и др.], М. Л., 1948; Ломоносов. Сборник статей и материалов, т. 1—5, М. — Л., 1940—61; Капица П. Л., Ломоносов и мировая наука, «Успехи физических наук», 1965, т. 87, в. 1, с. 155—68; Летопись жизни и творчества М. В. Ломоносова. [К 250-летию со дня рождения], М. — Л., 1961; Радовский М. И., М. В. Ломоносов и Петербургская Академия наук, М. — Л., 1961; Раскин Н. М., Химическая лаборатория М. В. Ломоносова..., М. — Л., 1962; «Вопросы истории естествознания и техники», 1962, в. 12; там же, 1965, в. 19 (оба выпуска посвящены Ломоносову); Морозов А. А., Ломоносов, [5 изд.], М., 1965; М. В. Ломоносов в воспоминаниях и характеристиках современников, М. — Л., 1962; Куликовский П. Г., М. В. Ломоносов — астроном и астрофизик, М., 1961: Гордеев Д. И., Ломоносов — основоположник геологической науки, 2 изд., М., 1961; Дик Н. Е., Деятельность и труды М. В. Ломоносова в области географии, М., 1961; Берков П. Н., Ломоносов и литературная полемика его времени 1750—1765, М. — Л., 1936; Западов А. В., Отец русской поэзии. О творчестве Ломоносова, М., 1961; Макеева В. Н., М. В. Ломоносов — составитель, редактор и рецензент лексикографических работ, «Вопросы языкознания», 1961, № 5; Литературное творчество М. В. Ломоносова. Исследования и материалы, М. — Л., 1962: Серман И. З., Поэтический стиль Ломоносова, М. — Л., 1966; Моисеева Г. Н., Ломоносов и древнерусская литература, Л., 1971; Макаров В. К., Художественное наследие М. В. Ломоносова. Мозаики, М. — Л., 1950; Langevin L., Lomonossov, 1711—1765, sa vie, son oeuvre, P., 1967; Shütz W., Michail W. Lomonossow, Lpz., 1970; Mikhail Vasil’evich Lomonosov on the corpuscular theory, ed. by Н. Leicester, Camb., 1970.
